Тысячи мигрантов выполняют никому не нужную, ухудшающую экологию и облик города работу, только чтобы чиновники могли украсть на этом деньги.
«Русские не хотят работать»
В течение многих лет правительственные и независимые эксперты объясняли нам, что мигранты приезжают в Москву потому, что «русские не хотят работать».
Так вот — это не так. Мигранты приезжают в Москву по той же причине, по которой в диккенсковский Лондон стекались бедняки, образуя там криминальное дно. Они приезжают в Москву, потому что в ней можно не умереть от голода.
На примере Орхана Зейналова, предполагаемого убийцы Егора Щербакова, это очень хорошо видно. Орхан Зейналов — это не «трудолюбивый мигрант», который занимает рабочие места, не занятые русскими. Это типичный представитель криминального дна, который если может — не работает, если не может — подрабатывает.
Вы говорите мне: «Русские не хотят работать»? Так я вам на это отвечу: «Орханы Зейналовы не хотят работать». Зачем нам они в Москве?
«У нас дефицит рабочей силы на рынке труда»
В течение многих лет правительственные и независимые эксперты объясняют нам, что мигранты нужны России, потому что у нас «дефицит рабочей силы на рынке труда».
Это — глупость. На рынке труда не может быть дефицита труда, по той же причине, по которой на рынке компьютеров не может быть дефицита компьютеров. Если есть дефицит — значит, нет рынка.
Давайте честно признаем — не может быть рынка труда в стране, где есть хотя бы минимум социальной защищенности. Если в бассейне есть дырка с одной стороны, она должна быть и с другой. Если вы защищаете свое население — платите ему пенсии и пособия, хотя бы и нищенские, — то вы должны защищать его от мигрантов из стран, где пособий нет.
«В России не хватает рабочих рук»
В течение многих лет правительственные и неправительственные эксперты объясняли нам, что в России — дефицит рабочих рук. И если мы не будем приглашать мигрантов на роль дворников, то захлебнемся в грязи.
У меня встречный вопрос: есть ли в России дефицит гаишников? А? Это тяжелая работа, в слякоти, в грязи, среди выхлопных газов, а сказать, что она не пользуется уважением в обществе, — ничего не сказать.
Ребята, так у меня решение! Давайте осчастливим гаишника и сделаем его дворником! А зарплату ему будем платить ту же, что гаишнику! В Москве работает 10 тысяч сотрудников ГИБДД. Дадим им в руки лопату — и проблема решена!
Другой пример. Недавно руководитель небольшого завода на Южном Урале написал мне письмо о нагрянувшей к нему проверке. В состав проверки входили два ветеринара (они проверяли 2 овчарок три дня), сельхозконтроль (они проверяли заводскую столовую) и еще два десятка проверяющих, среди которых выделялась пожарная служба, оштрафовавшая завод за то, что его остроконечная крыша, на которую не имеется выходов из цеха, не оборудована перилами на случай пожара.
Ау, ребята! Если в России есть возможность отправлять двух здоровых мужиков за 120 км от областного центра, чтобы они проверяли двух собак, и так три дня, — какой же у нас дефицит рабочих рук? У нас избыток!
Рекомендую вам замечательный пост Константина Бабкина, президента «Росагромаша», который объясняет Путину, почему «Росагромашу» выгодней собирать тракторы на заводе в Канаде, а не на заводе в Ростове.
В числе прочего Бабкин сообщает: количество бухгалтеров на их канадском заводе составляет 14 человек, которые обходятся в 800 тысяч долларов в год, а в России при аналогичном объеме производства потребовалось бы 65 бухгалтеров ценой 1 млн 805 тысяч долларов в год. Количество охранников на канадском заводе составляет 4 человека общей стоимостью 152 тысячи долларов в год. А количество аналогичных охранников на российском заводе будет 150 человек общей стоимостью 1 млн 50 тысяч.
Пардон, какая же у нас нехватка рабочей силы? В России 5 млн бухгалтеров. Давайте сократим их в 5 раз, как в Канаде, — и у нас высвободится 4 млн пар рук! В России 800 тысяч частных охранников, из-за того что полиция не работает! Давайте полицию заставим работать, а охранников сократим в 36 раз, и у нас высвободится еще 770 тысяч человек, которые покроют все потребности в дворниках от Москвы до Владивостока!
Хотите еще примеров?
На средней российской электростанции мощностью 600—1000 МвТ работает 200—300 человек. На аналогичной электростанции в Европе — около 50 человек. При этом минимум, до которого можно сократить численность сотрудников, купив самое современное оборудование, из-за устаревших и нелепых требований Ростехнадзора составляет 120—150 человек. Если у нас нехватка рабочей силы, может, мы отменим эти идиотские требования?
А вот еще один пример, который вообще-то пригодится нам больше в следующей главке. В России есть чиновники, у них есть служебные автомобили. Сколько в России и в Москве служебных авто, никто и никогда не считал. Однако только федеральных чиновников, машины которых закупаются через сайт госзакупок, в Москве насчитывается 40 тысяч человек. Если мы прибавим к этому руководителей, замруководителей и начальников департаментов в районных управах, ректоров, проректоров, директоров ГУПов, я думаю, не будет преувеличением посчитать количество служебных авто только в Москве в 120 тысяч машин.
На каждый служебный автомобиль требуется не меньше двух водителей, средняя зарплата — 40 тысяч рублей. Как вы можете заметить, водители для этих автомобилей есть.
Так, может, ввиду дефицита рабочей силы мы запретим служебные авто? А половину денег на их содержание (для «Форда-фокуса» из районной управы это 80 тысяч долларов в год, для «Мерседеса» из ГОНа — это 300 тысяч долларов в год) выдадим чиновнику наличными?
И сразу у нас на рынке рабочей силы в Москве образуется 240 тысяч пар рабочих рук!
То есть вы уже поняли, к чему я. Общая численность трудоспособного населения России — 87 млн человек.
Из них общая численность силовиков (полиция, УИН, ФСО, не считая армии) — около 3 млн человек. Только полицейских в России в три раза больше на душу населения, чем в США, и в пять раз больше, чем в Европе.
Сотрудников федеральных министерств и ведомств — 1,6 млн человек, остальных властных структур вместе с депутатами — 1,3 млн, всяческих контролирующих и регистрационных органов — 1,3 млн, пенсионных, социальных и медицинских фондов — 2,2 млн. Армия бухгалтеров, которая может быть в пять раз меньше, — 5 млн, армия частных охранников — 800 тысяч человек, общее количество водителей, возящих именно чиновников по всей России, можно приблизительно оценить в 2 млн человек.
Это не десятки, не сотни даже тысяч. Это миллионы рабочих рук, занятых работой, которая не порождена экономикой. Они заняты работой, которая порождена государством. Нет ничего «естественного» в том, что в стране 5 млн бухгалтеров и 2 млн водителей, возящих начальственные задницы. Что в Москве гаишники — есть, а дворников — нет. Второе — естественное следствие первого.
Естественно, ни один Вася Пупкин, приехавший из Усть-Зажопинска, без образования и квартиры, не пойдет в Москве дворником, если он может пойти гаишником! Естественно ни один дурак не пойдет машинистом за 40 тысяч рублей в месяц, если он может пойти в отдел «К» МВД РФ и к тридцати годам кататься на «Гелендвагене», иметь при себе два золотых «вертю» и сотни тысяч долларов налом!
Так давайте писать об этом — не о том, что в стране «не хватает рабочих рук», а о том, что нам не нужно 5 млн бухгалтеров и 2 млн водителей служебных авто, что нам не нужны гаишники, разные лицензирующие и разрешающие, что нам не нужно по два проверяющих на две служебные овчарки, — то есть что нам не нужны миллионы избыточных рабочих мест, как квалифицированных, так и нет, которые в лучшем случае делают экономику неконкурентоспособной, а в худшем — прямо дают гаишнику или проверяющему мандат на рэкет.
Какие места занимают мигранты
В течение многих лет правительственные и неправительственные эксперты объясняли нам, что мигранты занимают нишу «неквалифицированного труда».
Это правда. Но это не вся правда. Присмотримся повнимательнее.
Вот набивший оскомину пример — дворники. Дворник в Москве в среднем получает 22 тысячи рублей, при этом часто убирает несколько дворов сразу. Средний размер зарплаты, которую получает таджик за один двор, — 8 тысяч рублей, а средний размер перевода, который он отправляет себе на родину — 15 тысяч. Дворник работает на 2—3 работах.
Каждый русский, который пытался устроиться дворником в Москве, знает, что это практически невозможно. Потому что ни один русский не позволит платить себе 8 тысяч, если по ведомости ему полагается 22 тысячи. Иначе говоря, речь идет не столько о «неквалифицированном труде», сколько о труде с гигантской воровской составляющей. Таджик работает дворником потому, что с таджика чиновник может украсть 500 долл. в месяц, а с российского гражданина — не может.
Но этого мало. Давайте посмотрим, какие работы в Москве исполняют эти самые мигранты. Вот — характерная примета Москвы, ее бросающееся в глаза отличие от всех европейских городов — многокилометровые заросли однолетников вдоль вылетных магистралей. Их сажают три раза в год — сначала тюльпаны, потом виолу, потом бархотки.
Ни в одном городе мира такого нет. Даже в самых богатых городах мира однолетники сажают только в самых авантажных местах — у ратуши, в центре. Это безумный перевод денег: только стоимость однолетников для 1 кв. метра вдоль вылетной магистрали составляет 5 тысяч рублей, и так каждый год, в то время как на этот 1 кв. метр можно посадить одну гортензию за 300 оптовых рублей, и она будет расти двадцать лет. На всех вылетных магистралях города бархатцами и виолами написано: «Воруют».
Что же делает возможным это невероятное освоение денег на ненужных, постыдных, бросающихся в глаза однолетниках? Ответ: рабский труд. Вот именно эти виолы-бархатцы и сажают армии рабов-мигрантов.
То есть заметьте! Нам говорят, что в России «дефицит рабочей силы», а когда начинаешь разбираться, оказывается, что дело обстоит противоположным образом: тысячи мигрантов в Москве выполняют никому не нужную, ухудшающую экологию и облик города работу, только чтобы чиновники могли украсть на этом деньги. Эти однолетники сажают только потому, что существует рабский труд.
То же самое можно сказать про повальную эпидемию, начавшуюся в Новой Москве — эпидемию стрижки травы вдоль дорог. Траву стригут по городским нормам (это ж теперь формально город), и стригут не только вдоль шоссе, но и вдоль бетонных однополосных дорог, проложенных в лесу! Стригут даже камыши в болоте! Опять-таки — это заведомо бесполезная работа, которую выполняют мигранты. И опять-таки — дело не в том, что в России некому стричь траву в лесу и поэтому приводится завозить мигрантов. Дело в том, что надо украсть деньги — а деньги лучше всего красть на заведомо бесполезной работе с помощью рабов.
Иначе говоря, на этих примерах мы хорошо видим, что мигранты в России занимают не столько нишу неквалифицированного труда, сколько нишу труда, приносящего максимальный откат.
Возьмем теперь другой пример: мигранты, работающие в магазинах и продуктовых сетях.
Вы мне скажете: ну вот, это же рынок! Здесь же речь идет о неквалифицированном труде, а не о труде с максимальным откатом!
Тогда у меня встречный вопрос: а вы не замечали, что с магазинами в Москве происходит что-то странное?
В центре Москвы, например, нет дешевых супермаркетов. В центре Москвы есть «Азбука вкуса» и «Глобус гурмэ». А в спальных районах супермаркетов по четыре штуки на квартал. В районе, возле которого живу я, вдоль шоссе подряд стоят «Перекресток», «Пятерочка», «Копейка», снова «Перекресток» и «Седьмой континент».
Такого не бывает!
На Западе вы встретите одну и ту же сеть супермаркетов и в центре, и на окраине. И они на окраине не будут стоять впритык. А если уж на Западе втретится «элитный супермаркет», вроде Eataly в Италии, то он будет означать совсем другое. Это будет действительно элитная еда, это organic food, это тебе готовят блюда, как в ресторане. А половина ассортимента «Азбуки вкуса» — это то же, что в «Перекрестке», только дороже в два раза.
Знаете, что это значит? Это значит, что в расходах московских супермаркетов доля расходов на налоги и зарплату составляет пренебрежимо малую величину. Что единственным реальным расходом является расход на аренду. В центре земля дорогая, и поэтому банка «Китикет», которую тебе продают в «Азбуке вкуса», инкорпорирует цену на аренду, и больше ничего. А на окраине — дешевая, и она дешева настолько, что «Перекресток» может позволить себе выстроиться рядом с «Пятерочкой» и «Авоськой», потому что магазин не генерирует ничего, кроме прибыли. Расходы на рабочую силу пренебрежимо малы.
Так вот же он — рынок! — воскликнете вы. Расходы магазина на таджика малы, зачем же он будет нанимать русского дороже?
Проблема заключается в следующем. Расходы на рабочую силу для магазина малы, но малы ли они для общества?
На примере базы в Бирюлеве мы видим, что расходы на эту рабочую силу для общества очень велики. Они заключаются в том, что район превращается в дно, что вечером нельзя выйти на улицу и что в школах больше половины класса составляют дети мигрантов.
Аналогично — стройка. Недавно в Питере произошло примечательное происшествие: 200 мигрантов, трудившихся на строительстве нового терминала в «Пулково», попали в больницу с отравлением. На подъезде больницы им. Боткина была пробка из 4 автобусов, нескольких десятков «скорых», а уже потом, прочесывая стройку, менты нашли еще 7 мигрантов при смерти. Подрядчик неудачно накормил мигрантов курами.
То есть понятно, да? Прибыль от стройки будет у подрядчика. А кто оплатит лечение 200 человек? А можно ли было попасть в тот день в больницу петербуржцам?
На самом деле мигрантов оплачивает бюджет. Прибыль идет частному владельцу, а расходы — нам с вами. Получается, что, когда вы нанимаете на работу российского гражданина, государство берет с вас налоги. А когда вы нанимаете мигранта, оно вас де-факто спонсирует.
Это — не рынок. И это очень хороший пример того, что рабский труд никогда не будет выгоден обществу в целом. Зато он выгоден группе интересов внутри общества.
Труд мигрантов в России распространен не столько там, где есть спрос на неквалицифированный труд, сколько там, где речь идет о массовом найме несамостоятельных работников организациями, имеющими административный ресурс.
Там, где речь идет о самостоятельном небольшом предприятии, русский либо конкурентоспособен по отношению к мигранту, либо — что еще важнее и еще лучше — мигрант полностью интегрируется в окружающую среду и становится членом российского общества.
Рабовладельческое общество
Путинский режим фактически открыто взял курс на построение в России рабовладельческого общества, работающего на рынок. Это общество состоит из высшего сословия, играющего роль, аналогичную римским землевладельцам конца империи или виргинским плантаторам, и извлекающего из государства прибыль благодаря статусу или контролируемым им рабам. Есть бесправные рабы-мигранты, и есть люмпены, живущие на хлеб и зрелища.
Время от времени люмпены бунтуют и громят рабов.
Это вообще классический признак люмпена — когда восстает свободный человек, он восстает против господ, а вот когда бунтует люмпен, он вымещает свою злобу на рабах. Погромы, устраиваемые люмпенами, нисколько не мешают властям, — наоборот, они становятся интегральной частью системы, делающей трудового раба бесправным, запуганным и покорным.
Во всей сложившейся системе нет ничего «естественного», «неизбежного» и вытекающего из законов экономики. Эта система вытекает не из экономических законов, а из социально-психологических императивов правящей группы интересов России. Им лучше, чтобы Россия состояла из паразитов, рабов и быдла.
Исчезновение этносов
Рабовладельческое общество — сама по себе штука плохая, даже если бы речь шла о построении рабовладельческого общества на основе эксплуатации близких к нам по культуре украинцев и молдаван.
Но дело обстоит еще хуже. Подавляющая часть трудовых мигрантов приезжает к нам из Средней Азии — стран с традиционной культурой деспотизма, забитости и ислама. На 12 млн москвичей уже приходится 2,5 млн мигрантов. 18% новорожденных Москвы составляют дети мигрантов, и на окраинах уже есть классы, в которых они составляют большинство.
Как эти трудовые рабы относятся к своим хозяевам, хорошо видно на примере того же Орхана Зейналова. Отнюдь не на примере убийства, в котором он обвиняется, это как раз случайность, а на примере реакции на это убийство. А она такова: в Сети распространяется фото Зейналова с словами «считаешь его героем — поставь лайк», мать Зейналова, как мать братьев Царнаевых, утверждает, что ее сын невиновен, и если его признают виновным, она пойдет и взорвет себя, а друзья Зейналова и он сам каждый день выдают новые версии: он сам на меня напал, это был моя девушка, меня там вообще не было.
Эти фантастической наглости версии по своему строению очень напоминают пропаганду исламских экстремистов («во-первых, русских позволительно взрывать в метро, во-вторых, это они взрывают себя сами») и рассчитаны явно на определенную и весьма широкую аудиторию. Аудиторию, которая будет считать Зейналова героем за то, что он спьяну зарезал русского, и с пеной у рта доказывать, что это русские его подставили.
К сожалению, этнический состав населения на данной территории — это не геологическая данность. «Сочи» и «Туапсе» — это черкесские слова, «Сибирь» — тюркское, «Москва» — финно-угорское.
Этнический состав меняется по разным причинам, но в том числе, на протяжении последних пары тысяч лет, мы имеем ряд случаев, когда привилегированная верхушка общества, думая только о собственных интересах, завозила к себе рабов, — и дело кончалось плохо. Так было с Римской империей и с островами Карибского моря, так было с Гайаной и Тринидадом.
Массовый импорт рабочей силы из регионов, колоссально отличающихся уровнем развития, качеством жизни и культурой, в истории неизменно приводил к катастрофе вне зависимости от того, являлась ли данная рабочая сила формально рабами или свободными.
Я понимаю, конечно, что проще всего сказать, что все люди братья, проблемы с мигрантами в России нет, а всякий, кто утверждает, что она есть, — фашист. Проблема в том, что проблема есть.
Если мигрантов мало, а общество, в которое они приезжают, основано на рыночных принципах, то мигранты становятся самой деятельной и преуспевающей частью общества. Если мигрантов много, а общество, в которое они переселяются, эксплуатирует их как рабов или просто препятствует их интеграции за счет социальных пособий, как в Европе, то сложившаяся — нередко на основе самых радикальных идеологий — субкультура рабов рано или поздно приводит к серьезным проблемам или же полной катастрофе. Еще 20 лет такой политики — и Москва превратится в Москвабад.
Второе поколение мигрантов намного опаснее для общества, чем первое. К такому выводу пришла социолог Бостонского университета Бьянка Берсани . Она исследовала две категории 16-летних подростков. Первая – это иммигранты, прибывшие в США. Вторая – дети мигрантов (мигранты второй волны), родившиеся в Америке. Так вот, согласно криминальной статистике, 17% подростков из первой группы совершили хотя бы одно правонарушение в течение последнего года. Показатели второй группы были существенно выше – 25%.
Повышенную криминогенность второго поколения иммигрантов Берсани объясняет обратной стороной ассимиляции – дети приезжих не защищены культурными традициями, как их родители. Например, если в окружении подростка-мигранта второго поколения оказывается участник молодежной банды, имеется вероятность 23%, что молодой человек также совершит преступление. Стоит добавить, что выводы Берсани базируются на достоверном материале – данных Бюро статистики труда США, которое с 1997 году проводит национальное исследование молодежи.
Америка нам, конечно, не указ. Но выводы социолога Бостонского университета заставляют задуматься. За последние четыре года – по официальной статистике ФМС России – суммарный въезд мигрантов в нашу страну увеличился на 37%. И эти приезжие – далеко не образец законопослушности.
В феврале 2013 года прокурор Москвы Сергей Куденеев приводил такие данные: в целом в 2012 году мигрантами в Москве совершается каждое пятое убийство, каждое второе изнасилование, каждый третий грабеж и разбой.
В Санкт-Петербурге число преступлений, совершенных мигрантами, в 2012 году выросло на четверть. Начальник городского управления Следственного комитета РФ Андрей Лавренко сообщил: «Мигранты в Петербурге совершают каждое шестое убийство, каждое шестое причинение тяжкого вреда, повлекшее смерть, и каждое третье изнасилование». По словам Лавренко, более двух третей заказных убийств также совершаются мигрантами.
И такая планка преступности – если верить Бьянка Берсани – далеко не предел. Дети нынешних мигрантов (их родители достаточно легко получают российское гражданство как уроженцы СССР) будут еще более криминальными. Можно с большой долей вероятности предположить, что выходцы бывших советских республик, в конце концов, начнут создавать на новом месте мощные ОПГ. В результате, преступность среди второго поколения мигрантов в России вырастет не на 8%, как в США, а намного больше.
Накроет ли Россию «вторая волна» иммигрантской преступности?
– В Америке существует жесткий закон, и лица, которые в страну прибывают, первое время очень дорожат возможностью получить вид на жительство, – отмечает полковник милиции в отставке, доктор юридических наук, заслуженный юрист России Данил Корецкий.– Кроме того, они не имеют достаточного количества социальных связей, в том числе, в криминальной среде. По мере ассимиляции – приобретении статуса гражданина и связей (как правило, социально-негативных) – они совершают преступления более интенсивно. Отсюда и разница в уровне криминогенности между иммигрантами первого и второго поколения, о которой говорит Бьянка Берсани.
У нас, в России, никто не изучал ни мигрантов первой волны, ни второй. Хотя это можно было сделать – про миграцию речь идет уже лет двадцать. Думаю, в России у мигрантов нет сильного сдерживающего страха перед законом – в отличие от США. Возможно, в ряде случаев ограничения в поведении даже снимаются.
«СП»: – Что вы имеете в виду?
– Например, в Узбекистане действует очень жесткий уголовный закон. Поэтому узбеки, попадая в Россию, чувствуют, что прессинг закона здесь гораздо меньше. Плюс к тому, у нас они оказываются в диаспорах – этнических анклавах, которые в нынешней России встречаются повсеместно. Этим, кстати, мы существенно отличается от Соединенных Штатов – в маленьких американских городах анклавов до последнего времени не существовало, они были только в Нью-Йорке.
На российские анклавы долгое время смотрели сквозь пальцы, а данные по этнической преступности замалчивали. Был выдвинут глупый тезис, что преступник не имеет национальности. Но это все равно, что утверждать: преступник не имеет возраста, пола, образования. На деле, этническая преступность имеет свою специфику, ее нужно выявлять и изучать, искать способы борьбы с ней. Ничего подобного сегодня не делается.
«СП»: – Этническая преступность будет расти?
– Существует жесткая закономерность: 5% от количества населения – это преступники. Поэтому чем больше мигрантов – тем больше этнических преступлений.
«СП»: – Мигранты легче идут в криминал?
– Да, потому что в современной России путь незаконный всегда ближе к цели, чем законный. На днях была публикация: украинская журналистка рассказала, как пыталась устроиться на работу официанткой в Москве. Она описывает совершенно жуткие вещи – клетку, куда забивают бедных приезжих, очередь в ФМС, в которой люди выглядят, как загнанные звери. Это – картина с одной стороны. А с другой – бирюлевский убийца. Он у нас прожил 10 лет, попадал под суд, сидел. Если бы его последнее преступление не повлекло массовой реакции населения – возможно, он остался бы безнаказанным. Эти два примера показывают, что криминальный путь куда менее тернист, чем законный. Этот уродливый парадокс необходимо искоренять, об этом говорят на высшем уровне – но ничего не меняется…
– У нас нет адекватных исследований миграции, реальной статистики, прогнозов развития криминальной ситуации в регионах, где проживает много мигрантов, – считает заведующий отделом социологии фонда ИНДЕМ Владимир Римский. – В статистику не попадают нелегальные мигранты, поэтому мы не может определить даже базовые характеристики процесса – например, реальные темпы роста миграции. Это колоссальный недостаток нашей системы госуправления.
Наше счастье, что мигрантов во втором поколении у нас немного. Пока больше тех, кто в Россию приезжает на заработки, а те, кто остается жить в России, не отличаются высокими показателями преступности. Но ситуация вполне может измениться, когда мигрантов второй волны станет больше.
«СП»: – Почему вы так думаете?
– Проблема в том, что осевших в России мигрантов поддерживают этнические общины. Культурные нормы коренного населения эти общины не только не усваивают, но и отвергают. Если ситуация и дальше будет развиваться в этом направлении, конфликты между мигрантами и коренным населением станут только усугубляться.
Нам нужно четко вести учет мигрантов, в том числе – учет этнической преступности. Начинать нужно именно с объективной информации, причем следует сделать ее доступной для неангажированных исследователей. Именно такой подход позволяет, в частности, руководству США ориентироваться в ситуации с миграцией и делать прогнозы.
На мой взгляд, проблема не в цифрах этнической преступности в России. Проблема в том, что наши правоохранительные органы работают в реактивном режиме – реагируя на последствия. Объективные исследования как раз и нужны, чтобы ситуацию нормализовать. Чтобы, не доводя до края, аккуратно убрать из нее факторы, ведущие к росту преступности среди мигрантов. И чем быстрее власти это поймут – тем лучше…
– Мигрант и его потомок, ставший россиянином – люди с совершенно разной психологией, – убежден председатель координационного совета профсоюза сотрудников милиции Михаил Пашкин. – Над мигрантом всегда висит угроза депортации. Потому он ведет себя тише воды, и старается не совершать правонарушений. Его потомок-россиянин столкновения с законом боится куда меньше, и в криминал идет охотнее.
И есть куда: азиатские преступные группировки и сегодня существуют – на оптовых плодоовощных базах, рынках. Занимаются азиаты и наркотиками. Основной трафик зелья в нашу страну идет через киргизов, таджиков, узбеков. Наркотики они везут в фурах с фруктами – толком большегрузные автомобили никто не досматривает.
«СП»: – Влияние азиатских группировок растет?
– Пока они делят свой бизнес с нашим, российским криминалом. Иногда даже платят дань – Солнцевской, Химкинской, Долгопрудненской ОПГ. Но когда окрепнут – платить перестанут, это очевидно.
Сейчас у узбекских, киргизских и таджикских группировок идет период накопления капитала. А когда они накопят денежек – будут действовать, как кавказские группировки. То есть, широко использовать коррупционные схемы. За деньги у нас можно многое. Например, отбыть срок заключения с комфортом – с телевизором, девочками. Знаю, такая зона есть в районе Байкала – своеобразная «зона отдыха» для высокопоставленных преступников. Или выкупить своих. Так что у азиатов еще все впереди…
Дата: Воскресенье, 17.11.2013, 13:58 | Сообщение # 28
Писатель
Группа: Администраторы
Сообщений: 1515
Статус: Offline
10 Мифов об иммигрантах
Миф 1: Они бедные и мало зарабатывают Возможно, кто-то представляет себе такую картинку: приехал бедный узбек или таджик без гроша в кармане, вкалывает за копейки, а уезжать не хочет, потому что "Там" - еще хуже. Однако сейчас, еще до прибытия на место, иммигрант твердо знает: у него здесь есть родственники, друзья, диаспора. Объединяясь, иммигранты подтягивают своих и дают возможность быстро подняться с помощью протекции.
Учитывая, сколько русских сейчас живет за чертой бедности, миф про несчастных мигрантов, которых нужно обогреть и одарить, очень вреден. Кроме того, зарплаты у легальных мигрантов находятся на приемлемом уровне, а у нелегальных они совпадают с зарплатами русских учителей, воспитателей, врачей, нянечек – тех, кто действительно нуждается в защите прав трудящихся.
Миф 2: Они трудолюбивые Некоторые трудолюбивые иммигранты значительно увеличивают количество "горячих точек" на Этнической карте НСИ, где отмечаются все совершаемые приезжими преступления. Недавно во Владивостоке полыхнул скандал с нелегальной узбечкой, которая занималась попрошайничеством вместе с детьми. Об этом стало известно общественности после сюжета, когда женщина закатила шоу, чтобы ее приняли в родовое отделение на общих с остальными основаниях.
Трудолюбие иммигрантов видно еще тем, кто в рамках проектов или совместно с правоохранительными органами посещает расселенные дома, чердаки и подвалы, где проживают "чистоплотные" дворники. В России давно уже появилась поговорка "Таджики, что ли, делали?" в отношении плохо сделанного ремонта. Говоря об этнических преступниках, часто упоминается: нигде не работал, находился нелегально.
Миф 3: Они выполняют работу, за которую коренное население не возьмется Работа бывает всякой. Не берусь сказать, что самой тяжелой и неудобной является работа дворника или строителя. По уровню зарплат - работа нянечки в детском саду тоже тяжелая. Еще есть сантехники, ассенизаторы, курьеры - они тоже получают довольно невысокую оплату своего труда. Кроме того, коренные жители все чаще видят иммигрантов в сфере общепита, магазинах, на рынках и базарах, недорогих парикмахерских.
Миф 4: Они вынужденные беженцы Напомним, что, по последним данным, войны в Таджикистане, Узбекистане и других странах давно нет и не предвидится. От чего же бегут "вынужденные мигранты"? Граждан никто не выдворяет и не выгоняет из своих стран. Зато ФМС России регулярно выдворяет нелегалов, правда, медленно и не продуктивно - они с удовольствием возвращаются под чужим именем.
Миф 5: Они безопасны для коренного населения Безопасность жителей Санкт-Петербурга можно увидеть наглядно на Etnokarta.org. Уже даже появилось разделение по этнопреступлениям на сорта: если изнасиловал - значит, скорее всего, узбек; если ограбил - стало быть, таджик; ну а если массовая драка - то это они между собой. Стрельбу из травматических пистолетов пока "оставляют за собой" дагестанцы и кавказцы; в наркотрафике и незаконном обороте оружия специализируются азербайджанцы. Попрошайничеством занимаются, как правило, таджикские цыгане-люли. Безопасность со стороны иммигрантов хорошо опровергается полицейскими сводками.
Миф 6: Они не собираются здесь оставаться навсегда Да, конечно! И именно поэтому перевозят сюда сестер, братьев, племянников, жен и детей, а также заводят "семьи" с теми русскими девушками, которые не гнушаются их обществом. Интересно заметить, что, выходя замуж за "иностранца из Средней Азии", девушки усиленно начинают демографировать, в то время как их товарки с соотечественниками больше стремятся сначала "пожить для себя", либо ограничиваются для начала одним ребенком.
Несмотря на примерно одинаковое качество жизни, количество детей в смешанных семьях гораздо выше. Азербайджанцы же, например, укореняются другими методами - покупают недвижимость, занимаются бизнесом. Значительная часть продуктового ритейла по типу "магазин у дома" находится в руках жителей ближнего зарубежья, недавно получивших гражданство РФ. А вписание иммигрантов в демографическую политику развития России показывает отношение нынешнего государства к сложившейся ситуации.
Миф 7: Они уважают наши законы и культуру Окультуривание иммигрантов мы видим дважды в год - на Курбан-байрам и Ураза-байрам. Оккупируя территорию вокруг старейшей мечети Санкт-Петербурга, иммигранты с удовольствием топчут газоны, режут баранов на стройках и рынках, невзирая на протесты местных жителей. В Эрмитаже же, да и в других музеях, иммигранта заметить сложно, не потому, что им некогда, а потому, что им наплевать. Хотя на массовые концерты вроде 9 мая или Новый год они заполоняют Невский проспект - есть подозрение, что это просто жажда бесплатных зрелищ. О соблюдении ими закона говорить и вовсе бессмысленно - начиная от нелегального пребывания и проживания в расселенных домах и чердаках и заканчивая убийствами русских детей.
Миф 8: Они наши соотечественники Действительно, в начале 20 века Средняя Азия находилась в составе Российской Империи, с 1924 по 1991 год и Таджикистан, и Узбекистан были в составе СССР, однако затем в результате распада союзные республики провозгласили и обрели свою независимость от "центра". Нашими же соотечественниками их можно перестать считать с того момента, когда после развала СССР на русских, находящихся в бывших советских республиках, начались гонения.
Тогда стало ясно, что у нас вовсе не одно отечество, а у каждого своя хатка. Если же слегка коснуться темы Второй мировой, когда, как нам любят говорить либерастически настроенные товарищи, все люди были братья, то нужно понять, что война и мирное время - это не одно и то же. Кстати, эти же либералы почему-то не сообщают этническим преступникам, что "как же так, наши деды вместе воевали, а вы теперь своих же соотечественников пинаете". Приезжие считают нас соотечественниками, когда им это выгодно.
Миф 9: К ним нужно быть толерантными Учитывая предыдущие 8 заявлений, быть толерантными к теми, кто толерантности не ищет - смертельно опасно. Выдуманная ЮНЕСКО толерантность разбивается о реальность будней обычного среднестатического иммигранта. В СССР говорили "Дружба народов" - и она в какой-то степени была (правда, взамен была и классовая ненависть); в то время, как толерантность - пассивное непротивление навязанным условиям чужаков.
Миф 10: Без них экономика России обрушится Если сейчас разом уедут миллионы приехавших кавказцев и среднеазиатов, разве остановятся заводы, институты, уйдут научные разработки, прекратится добыча полезных ископаемых, закроются банки, исчезнут с рынка продукты? Нет! И даже сфера ЖКХ и строительство вряд ли пострадают серьезно - цены на коммунальные услуги и жилую недвижимость так высоки, что, кажется, дело совсем не в иммигрантах, а в коррупционной паразитической системе. В любом случае, исчезновение приезжих не приведет к тотальному кризису, а будет на руку русским.
Постскриптум: ситуация такова, что на одной чаше весов - провозгласимая государством миграционная "экономика", а на другой - безопасность и социальная защищенность коренного населения. Те, кому интересы нации важнее обогащения олигархов и провластных бизнесменов, давно уже стали на позицию здравых националистов: "Выселять!"
Мигрантские гетто в городах России стали реальностью
Районы, в которых законная власть фактически не действует, уже появились в Петербурге
Мигрантская преступность растет в обеих российских столицах. Исполняющий обязанности главы главного следственного управления СК по Петербургу Александр Клаус рассказал, что только за прошлый год общее количество совершенных мигрантами преступлений выросло в Петербурге на 34 процента. «Авторство» каждого второго уличного нападения, каждого пятого убийства и каждого шестого изнасилования в городе принадлежит гастарбайтерам.
Мигранты стараются держаться группами или гурьбой не только в повседневной жизни, но и в криминале. Их организованные банды совершают преступления все чаще. За три последних года ликвидировано восемнадцать этнических преступных группировок.
Местные жители, встревоженные наплывом мигрантов в своих районах, имеют для этого все основания. Полиция говорит, что преступность мигрантов выше в тех местах, где они обитают. Мигранты тяготеют к тому, чтобы селиться рядом и именно эти кварталы создают опасность для петербуржцев. «Такие места концентрации мигрантов представляют собой реальную угрозу того, что ряд районов может превратиться в гетто, где не действуют силы закона, а реальная власть находится в руках местечковых авторитетов», - сообщил Александр Клаус.
За примерами далеко ходить не надо: руководитель главного следственного управления СК по Петербургу назвал известное «злачное место» - Апраксин двор. Как известно, именно там в прошлом году силовики провели масштабную акцию и задержали шестьсот человек.
Москва тоже ощущает все «прелести» нахождения в городе огромного числа мигрантов. Здесь они отметились резким ростом особо тяжких преступлений. «Их число увеличилось почти наполовину. Если в 2012 году иностранцами совершалось каждое восьмое убийство, то сейчас — каждое пятое. Если в 2012 году ими совершалось каждое третье изнасилование, то в 2013 году — 43%», — сказал руководитель Главного следственного управления СК по Москве Вадим Яковенко, выступая на коллегии ведомства, пишет Газета.ру. Согласно статистике, иностранцы ежедневно совершают в Москве уже более 30 преступлений, что на треть больше, чем в 2012 году. Ранее в понедельник в ФМС сообщили, что иностранцы в России совершают около 4% всех преступлений, в Москве – до 20%.
Видимо, когда навстречу по тротуару или дорожке в парке идет группа мигрантов, не стоит расслабляться и воспринимать их боковым зрением как деталь окружающего пейзажа. В некоторых случаях эта «деталь» вполне может вторгнуться в вашу жизнь не с самой лучшей стороны.
Действительно ли в российских городах появляются этнические гетто и насколько это опасно? Газета «Взгляд» расспросила об этом специалиста по проблемам миграции, научного сотрудника Центра независимых социологических исследований Ольгу Бредникову.
«Я бы не стала говорить о «гетто», - сказала социолог. - Обычна эта категория употребляется в отношении какого-то внешнего огораживания, внешнего давления и имеет множество негативных аннотаций. А здесь речь идет о другом – о способе поселения мигрантов, которые просто стремятся жить ближе друг к другу. Это, конечно, ни в коем случае не гетто».
Разумеется, согласимся мы, классического гетто 17-18 веков, какие были в Европе, уже нигде не найти. Одно такое неплохо описано в романе Сидни Шелдона «Bloodline”. В нем жили краковские евреи. Гетто представляло собой огороженную территорию, которая запиралась на ночь. А внутри стояли дома. Всем жителям гетто до захода солнца надлежало явиться домой, а выйти оттуда они могли только утром. Того, кто не успел и опоздал вечером в гетто, утром отправляли работать на шахты в Силезию - в виде наказания. Теперь же под гетто понимают заселенные мигрантами кварталы, в которых они устанавливают свои порядки (синоним - «чайна-таун»).
Г-жа Бредникова отмечает, что, наоборот, мигранты стали селиться разрозненно. «Сейчас, по моим ощущениям, наоборот, идет размывание их «поселений» внутри города. Потому что изменилась конъюнктура рынка. Они стали активнее работать в сфере услуг: дворниками, уборщиками в супермаркетах и т.д. Естественно, они стараются селиться поближе к месту работу, чтобы избежать финансовых издержек и поменьше встречаться с властями, передвигаясь по городу. И таким образом сейчас они работают практически везде, по всем районам, и селятся, соответственно, тоже».
Поближе - это да. Как в Бирюлево, например. А поскольку место работы большое (овощебаза), то все равно получается все то же гетто.
Социологи также выделяют и другое характерное явление последних лет - у мигрантов в городе появилась своя досуговая инфраструктура: кафе, дискотеки, тренажерные залы, даже радиостанции на родных языках.
«На мой взгляд, это нормальная ситуация, и такое происходит во всех крупных мегаполисах, где есть большое количество мигрантов, - продолжает Ольга Бредникова. - Их ни в коем случае нельзя рассматривать исключительно как гастарбайтеров, то есть людей, которые приехали сюда только работать. Они – живые люди... У них есть свой досуг, свободное время, семья. Поэтому совершенно естественно, что когда их стало много, стала появляться и соответствующая досуговая инфраструктура».
Ключевые слова в этой цитате «когда их стало много». Их не просто много, их непотребно много. И завоевание ими жизненного пространства на этом, видимо, не остановится.
Ну а дальше все может произойти по классическому европейскому сценарию. Из тех районов, где мигрантов становится слишком много, местные жители уходят. Продают дома и квартиры и перебираются куда-нибудь еще. На освободившиеся же места приходят другие мигранты. Так и появляются «чайна-тауны», в которых полиция чувствует себя довольно неуютно.
